Ловец снов - Сергей Матросов

– Ты на свалке ночевал, что ли? Несёт от тебя, как от мусорного бака.

Ерёма усмехнулся в ответ.

– После твоих заданий ещё и не так другой раз воняет. Хотя у вас в ментовке воняет и почище.

– Следи за базаром лишенец, а то вонять будешь совсем по-другому.

Виктор сразу осадил спесивого агента. Тому нельзя было давать воли ни в выражениях, ни в действиях, чтобы не почувствовал своей инициативы. Мужик был резким и непредсказуемым, как и все отмороженные убийцы. Только на коротком поводке и никак иначе. Ерёма знал за собой грешок и понимал, что Виктору стоит только поднять палец, и он будет сидеть лет пять это в лучшем случае. Прокашлявшись в кулак и осмотревшись по сторонам, Ерёма тихо произнёс:

– Кривого твоего видели у цыган на хуторе за городом.

– Откуда эта информация? – Виктор чуть не взлетел с лавки, но сдержался. – Не сам ли часом придумал, чтобы отмазаться.

Ерёма обиделся и отвернулся в сторону.

– Сегодня с утра на рынке Чалкаша встретил. Он у их барона вроде водителя – охранника. Ездили по родственникам куда-то к морю. Наверняка за очередной партией дури. Говорил, что у сестры барона ночует уже вторую неделю Кривой. То ли сестра приглянулась, то ли на дно там залёг.

– Вот, значит, как? Что ещё Чалкаш говорит?

Ерёма возмутился.

– Тебе мало, Шилов? Что просил узнать, то и получай. Ничего другого я не знаю.

Виктор похлопал его по плечу, успокаивая.

– Хорошо, хорошо. И на том спасибо.

– Спасибо и конфеты не пью.

Время рассиживаться с уголовником у Виктора не было, и он, сунув ему сотню на поправку, чуть ли не бегом кинулся к машине. Это было уже что-то. Вернувшись в управление, он застал в кабинете Сорокина. Тот, только Виктор вошёл в кабинет, начал говорить:

– Похоже, отыскали Сидора. На Северном, у одного барыги обитает.

– Откуда известно?

– Володя Григорьев раскопал какого-то древнего деда. По его словам Сидора видели именно там и не раз. Продавщица в магазине на Толбухина рассказала, что видела незнакомого, похожего на фото, в её магазине. Володя сейчас там крутится у магазина этого. По Кривому пока пусто. Вадик роет в этом направлении.

Виктор потёр руки, в предвкушении задержания этих двух гавриков.

– Хорошо. Уже хорошо. Вызывай всех сюда, кроме Григорьева. Поедем Кривого брать.

Сорокин удивился такому совпадению.

– Не уж-то нарисовался? И где?

– У цыган он. На Шубниковом хуторе.

– Кажется, сдвинулось всё с мёртвой точки, а командир?

– Не говори гоп, а то сам знаешь.

Задержание Кривоева – Кривого на цыганском хуторе прошло обыденно, без каких либо эксцессов, за исключением того, что когда Виктор с оперативниками зашли в дом, в котором должен был находиться сам Кривой, невесть откуда, дом мгновенно наполнился детьми разных лет и женщинами. Они, словно тараканы выползали со всех углов и что-то лопотали на своём непонятном языке, хватая постоянно оперативников за руки и за ноги. Создавалось ощущение, что задерживали сейчас их самих. Вадик Пирогов, отбиваясь от насевшей на него детворы, крикнул громко на весь дом:

– Караул, окружают!

То ли испугавшись его громкого голоса, то ли поверив ему на слово, что дом действительно окружают, маленькие тараканы мгновенно исчезли из поля зрения. Кривой лежал на кровати, погружённый в мягкие перины и смотрел телевизор. Когда группа захвата предстала перед его глазами, Кривой даже не удивился, будто ожидал их уже несколько дней.

– Не уж-то за мной, начальник? – Кривой выпустил из ноздрей две мощные струи дыма и загасил окурок «примы» в чайном блюдце. – Не убивал я Натали, мамой клянусь.

– Чего тогда хоронишься? – Виктор вплотную подошёл к кровати и взял запястье Кривого в жёсткий захват. – Пришёл бы к нам. Посидели, поговорили по-человечески.

– Ну да. Потом по-человечески лет на десять в Сибирь.

Он скривился от боли, когда, Виктор выкручивал ему руку назад и надевал наручники.

– Если не виноват, отпустили бы на все четыре стороны.

– Так я и так не при делах.

– Время покажет. – Пирогов с Сорокиным подняли Кривого с кровати и под дружные причитания многочисленных домашних приживалок, повели его на выход. – Посидишь, пока, подумаешь.

Кривой усмехнулся.

– Мне, начальник, думать уже нечем. В ваших же застенках все мозги выбили. Так что думать вам самим придётся. Суток трое, я полагаю, вам хватит?

Сорокин толкнул его в спину, придавая ему необходимое ускорение.

– Справимся гораздо раньше. Ты уж не сомневайся.

Отправив «цыганского барона» В КПЗ, все собрались в кабинете. Настроение у всех кроме Виктора было приподнятое. Ребята дружно шутили и посмеивались над собственными шутками. Однако день ещё не закончился и неожиданные сюрпризы не переставали собой радовать весь убойный отдел, проявляясь в самых неожиданных вариантах. Как только все расселись по своим рабочим местам, в кабинет зашёл улыбающийся Григорьев. Виктор строго на него посмотрел и не менее строго спросил:

– Почему пост наблюдения оставил? Что с Сидором?

Володя улыбался, словно именинник.

– Сидор уже доставлен мной в КПЗ и находится там уже несколько минут.

Это была настоящая удача.

– Ты его что? – Сорокин восхищенными глазами смотрел на товарища. – Сам задержал?

Григорьев скромно повёл плечом и опустил глаза долу. Ни дать ни взять сама застенчивость и скромность.

– Ну да. Сам.

– Почему нас не вызвал на усиление? – Плохое настроение начальника давало себя знать. – Сидор не слабак, и разыскиваем мы его за возможное убийство, а не за кражу.

– Да он сам ко мне подошёл. Говорит, что узнал, что его разыскивают, и решил сам сдаться. Я его без наручников привёл. По дороге клялся и божился, что это не он Пушкарёву замочил.

– Ладно. Доставил и доставил. – Виктор сменил гнев на милость и уже более спокойным голосом спросил у Григорьева:

– Ты хоть догадался их вместе не садить? Я имею в виду Кривого и Сидора.

– Само собой. Это же прописная истина – не садить вместе фигурантов по одному делу.

– Добро. – Виктор опять нахмурил лоб. Нехорошее предчувствие не покидало его ни на минуту. – Теперь в течение завтрашнего и сегодняшнего дня мы должны установить истинного убийцу Пушкарёвой. Всего-то ничего.

Толик Власов поднялся из-за стола и подошёл к Виктору.

– Шилов. На тебе лица нет. Может, объяснишь, что происходит?

Виктор махнул куда-то в сторону рукой и отвернулся к окну.

– То, что задержали Кривого и Сидора – хорошо. Но скажите мне люди добрые, что мы им предъявлять будем? Эти двое, урки тёртые. И если вы сами заметили, дали себя взять, как ни в чём не бывало. Они уверены оба, что нам им предъявить нечего. Вернее знает один, а второй и так знает, что невиновен. А потому, пока не найдём самую главную улику – развалятся наши обвинения им, как карточный домик.

– Что делать будем, командир?

– Искать нож! Вот самая главная улика, которая припрёт к стене одного из них!

Вадик Пирогов вздохнул так уныло, что от хорошего настроения не осталось и следа.

– Искали уж. Всё перерыли, что можно.

– Значит не всё. – Виктор ударил ладонью по столу. – Отправляйтесь в адрес. Ищите нож. Ковыряйте стены и вскрывайте полы. Нож завтра должен лежать у меня на столе!

– Понятно. – Сорокин поднялся из-за стола. – Чего сидим? Чего ждём? Приказ слышали?

Ребята нехотя поднимались со стульев и уже без улыбок покидали кабинет.

Оставшись один, Виктор хотел было наведаться к Анечке, но передумал. Говорить об информационном поле не хотелось, а хвастаться мимолётными успехами был не приучен. Тяжко вздохнув, он поднял телефонную трубку и велел дежурному привести к нему Кривого для беседы. Проговорив с обеими уголовниками более трёх часов, Виктор так и не выявил для себя ничего нового. Алиби каждого из них, казались безупречными. Но это лишь на первый взгляд. Всё, что наговорили ему Сидор с Кривым, нужно было тщательно перепроверять, на что должен был уйти весь завтрашний день. Время сдавило его словно тиски. Виктор задыхался в этих тисках, суматошно дёргая руками и ногами, чтобы освободить хоть какую часть тела из их смертельного захвата. Это было важно. Пока хоть что-то работает и находится на свободе – он не проиграет этой схватки. Пусть не поднимаются руки и скованы невидимыми цепями ноги, но остаётся свободной голова. Нужно думать. Крепко думать. Неожиданно пришло умиротворение и спокойствие. Кто-то голосом Анечки шептал ему в ухо какие-то приятные слова, от которых становилось легко и спокойно. Тело расслабилось, освободив давление скрученной до предела пружины, и приятное тепло разлилось по всем мышцам. В голове образовалась спасительная пустота, которая накрыла его с ног до головы словно куполом. Незаметно короткий осенний день сменился вечерними сумерками, и взглянув на часы, Виктор с сожалением снял с себя этот купол и стал собираться домой.